Проникать
В силу света
Ибо если захватит сила света
Царство тяжести
И проникнет сила тяжести
В силу света,
То сплетутся в мире-иллюзии
Душа и тело
Себе в погибель.

O Gottesgeist erfülle mich

Erfülle mich in meiner Seele;

Meiner Seele leihe starke Kraft,

Starke Kraft auch meinem Herzen

Meinem Herzen, das dich sucht,

Sucht durch tiefe Sehnsucht

Tiefe Sehnsucht nach Gesundheit

Nach Gesunheit und Starkmut

Starkmut, der in meine Glider stromt

Strömt wie edles Gottegeschenk

Gottegeschenk von dir, o Gottesgeist

O Gottesgeist erfülle mich.

О, Божественный Дух, исполни меня,

Исполни меня в моей душе,

Моей душе придай крепкую силу,

Крепкую силу - также и моему сердцу,

Моему сердцу, которое Тебя ищет,

Ищет с глубокой тоской,

С глубокой тоской по здоровью,

По здоровью и крепкому мужеству,

Крепкому мужеству, которое в моих членах струится,

Струится, как благой Божий дар,

Божий дар от Тебя, о Божественный Дух,

О, Божественный Дух, исполни меня. (13)

Терапия Сердцем - Диастола.

'Человек и его  трёхчленность:  терапевтические аспекты в социальной, исторической и оккультной сферах"

(Из GA 186,157,316)

GA 186 (3)

Так вот, в отношении этого "решения социальных вопросов" необходимо, чтобы представитель духовной науки, не предающийся иллюзиям ни в какой сфере, но считающий себя обязанным всегда пробиваться к действительности, также и здесь никаким иллюзиям не предавался. Ибо именно в этой сфере часто случается, что человек деятельный или стремящийся к пониманию, пребывает на точке зрения, не свободной от иллюзий, на точке зрения, обременённой множеством иллюзий и, прежде всего, содержащей в себе основную иллюзию, будто социальные вопросы можно решать.

Это происходит, до некоторой степени, потому, что наше время не имеет никакого понятия о разнице между физическим планом и духовным миром, что это наше время, до некоторой степени инстинктивно считает физический план за единственный мир, и что на этом физическом плане можно наворожить рай. Поэтому оно вынуждено верить, что человеку суждено либо нигде не найти справедливости, гармонизации своих желаний и потребностей, либо найти их внутри физического земного бытия. Но тому, кто рассматривает мир имагинативно, кто, таким образом, приходит к истинной действительности, физический план являет себя иным, и о нём можно сказать: в нём нет никакого совершенства, а лишь одно несовершенство. Поэтому об окончательном решении социальных вопросов вообще невозможно говорить.

…

То, к чему стремятся инстинктивно, заложено в самом характере нашей пятой послеатлантической эпохи, которая существенно отличается от предыдущей, четвёртой, греко-латинской и, тем более, от третьей, египетско-халдейской эпохи. В социальных отношениях люди сегодня должны – не как отдельные, индивидуальные существа, но в социальных отношениях – там, где они выступают группой, хотеть чего-то совершенно определённого. И они хотят этого инстинктивно. Они хотят того, чего в четвёртой послеатлантической эпохе, вплоть до XV столетия нашего христианского летосчисления, они не могли хотеть.

Они хотят достойного человека бытия, что означает: они хотят, чтобы в социальной структуре было отражено исполнение того, что в нашу эпоху является идеалом человечества. Люди сегодня инстинктивно хотят, чтобы то, чем является человек, было отражено в социальной структуре.

***

Затем пришла третья послеатлантическая эпоха, египетско-халдейская. Здесь человек потребовал, чтобы одна часть его существа являлась ему как отражение во внешней социальной действительности, а именно та, которая связана с головой. Поэтому мы видим, как начиная с третьей послеатлантической, египетско-халдейской эпохи, осуществляется поиск теократического социального устройства, способного все стороны жизни пронизать теократически-религиозным принципом. Всё остальное тогда оставалось ещё инстинктивным.Всё, относящееся ко второму человеку, к грудному человеку, к человеку дыхания, а также относящееся к человеку обмена веществ – всё это оставалось инстинктивным.

И только в нашу эпоху, начавшуюся в XV столетии по Р.Х. впервые выступает требование видеть всего трёхчленного человека, отражённым во внешней социальной структуре, внутри которой он находится.

Таким образом, сегодня мы должны изучать трёхчленного человека, поскольку он развивает трёхчленный инстинкт: иметь во внешней структуре, в общественной структуре то, о чём я вам говорил: во-первых, духовную сферу, самоуправляющуюся, с собственной структурой; во-вторых, сферу безопасности и государственного управления, политическую сферу, которая, опять-таки, является самостоятельной; в-третьих, экономическую сферу, внешняя организация которой впервые потребовалась в наше время. Видеть человека, реализованным в образе социальной структуры – это, как инстинкт, впервые выступает в нашей эпохе и является глубоким основанием того, что простой экономический инстинкт больше не действует, но тот экономический класс, который возник впервые, пролетариат, стремится к тому, чтобы сознательно создать внешнюю экономическую структуру, подобно тому, как четвёртая послеатлантическая эпоха создала административную, правовую структуру, а третья, египетско-халдейская – теократическую.

Аппликации(Марк):

1-болезнь как сознательный акцент высшего Я  на способность связанную с культурой (инкарнацией в к культурной эпохе). Пример – мигрень, как намёк на недостроенную  теократическую систему (недоВерие) в своей больной голове.

2. Болезни суставов ног и ожирение человечества  последних лет (конец 20 –начала 21 века) как несоответствие Истинному Прообразу волевой части Человека с  нехристианскими Хозяйственными отношениями (платить за Бога-ариманом)

3.  Трёхчленная Болезнь социального организма накладывает отпечаток (локально) на Человека в его стране,вызывая особые Трёхчленные заболевания его Тела. 

Я должен рассказать вам об этих трёх способностях, о которых знают в тех тайных центрах, и следующим образом сделать для вас понятным то, как они будут развиваться в будущем в человеческой природе. Во-первых, это способности к так называемому материальному оккультизму. Через эти способности – и это является идеалом британских тайных обществ – определённые социальные формы, лежащие сегодня в основе индустриализации, должны быть поставлены на совершенно другую основу. Это известно каждому знающему члену этих тайных кругов, что благодаря лишь неким способностям, которые развиваются, но сегодня ещё скрыты в человеке, машины и всякого рода механические устройства в большом количестве могут приводиться в движение посредством закона созвучных колебаний. Небольшое указание на это вы можете найти в том, что в моих Драмах-Мистериях связано со Штрадером.

Эти вещи находятся сегодня в становлении. Тайные круги в области материального оккультизма сохраняют эти вещи в тайне. Возможно создание двигателей, которые благодаря тому, что будет известна соответствующая кривая колебаний, с помощью совсем незначительного влияния со стороны человека смогут быть приведены в движение на предприятиях. Благодаря этому большое количество потребляемой сегодня человеческой силы может быть заменено чисто механической силой.

Способность приводить в движение машины на основании закона созвучных колебаний – эта способность в широких масштабах развивается у народов, говорящих по-британски. Это знают в тех тайных кругах. Это знание расценивается ими как дающее власть над остальными народами Земли в ходе пятой послеатлантической эпохи.

* Там знают, что имеются ещё две способности, которые также будут развиваться. Одну из них я бы назвал евгенической способностью. Эта евгеническая способность будет развиваться преимущественно у людей на Востоке, у народов России и её азиатских окраин. И в тайных кругах Запада также знают, что евгенический оккультизм не может быть развит из врожденных задатков народов, говорящих по-британски, но именно из врождённых задатков азиатских и русских народов.

Евгеническими способностями я называю изъятие человеческого размножения у случая и произвола. У народов Востока разовьётся инстинктивно прозрачное знание того, как параллельно определённым космическим явлениям действует закон размножения, роста населения; как, будучи в созвучии с определёнными звёздными констелляциями, управлять зачатием и благодаря этому создавать побуждение ко вхождению в земное воплощение добрым или злым душам. Только те люди, которые образуют расовое и кровное продолжение азиатских народов, смогут обрести способности в отдельности наблюдать, как то, что сегодня хаотически, по произволу действует по всей земле – зачатие, рождение, – можно в каждом отдельном конкретном случае привести в созвучие с великими законами Космоса. Здесь речь идёт не об абстрактном законе, а о приобретение конкретной способности, которая в каждом отдельном случае позволит знать: сейчас должно произойти зачатие или сейчас не должно происходить зачатия.

**

Эти гигиенические оккультные способности находятся на добром пути и не заставят себя долго ждать. Эти способности созревают лишь через одно понимание того, что человеческая жизнь, какой она протекает от рождения до смерти, представляет собой процесс, совершенно идентичный процессу болезни. Процесс болезни есть именно лишь специальное, радикальное преобразование совершенно обычного, нормального жизненного процесса, протекающего между рождением и смертью; мы бываем здоровы лишь потому, что кроме сил, вызывающих болезнь, мы носим в себе оздоравливающие силы. И эти оздоравливающие силы – об этом знает каждый оккультист – являются абсолютно теми же самыми силами, которые человек применяет, когда вырабатывает оккультные способности, когда он эти силы преобразует в познание. Преобразование внутренне присущих человеческому организму исцеляющих сил в познание даёт оккультное познание.

Тем, знающим в тайных кругах на Западе, опять же, известно, что в будущем материалистическая медицина не будет иметь под собой никакой почвы. Ибо, когда разовьются гигиенические оккультные способности, больше не станут пользоваться внешней материальной медициной, но появится возможность любую болезнь, не обусловленную кармическими причинами, а потому не поддающуюся лечебному воздействию, излечить, предотвратить чисто физическим путём – профилактически. Сейчас это может показаться просто фантазией, но очень скоро это станет действительностью.

Письмо в связи с Рождественским курсом (Гётеанум, 11 марта 1924 года).

Es war in alten Zeiten,

Da lebte in der Eingeweihten Seelen

Kraftvoll der Gedanke, dass krank

Von Natur ein jeglicher Mensch sei.

Und Erziehen ward angesehen

Gleich dem Heilprozess,

Der dem Kinde mit dem Reifen

Die Gesundheit zugleich erbrachte

Für des Lebens vollendetes Menschsein.

В далекие эпохи

В душах посвященных

Жила исполненная силы мысль о том, что

От природы болен всякий человек.

И на воспитание смотрели

Как на тот же исцеляющий процесс,

Который вместе со зрелостью

Приносит ребенку и здоровье

Для совершенной жизни человека

То, что господствует сегодня в науке как интеллект, направляется в том смысле, чтобы оно было внешним выражением целей, которые в тех кругах держатся в тайне; однако в самих тех кругах наука представляет собой синтез знания и религии. Внешнему миру должна быть дана атеистическая наука; для внутреннего же круга, который должен направлять ход мировых событий, наука является, в то же время и религией, а религия есть, в то же время, и наука.

Легче всего будет держать в руках Восток, если сохранить ему безнаучную религию. Легче всего держать в руках Среднюю Европу, если привить ей безрелигиозную науку, поскольку религия к ней не прививается. Эти вещи теми, кто, как знающие, находятся в тех кругах, осознаются совершенно отчётливо, а другие им следуют инстинктивно.

**

GA 157 (6)

Ибо  надо подходить к настоящему человеку современности с такими представлениями, как развитие (древнего) Сатурна, развитие (древнего) Солнца, и так далее, надо требовать от него делать те мыслительные усилия, чтобы естественным образом с необходимостью находить такие вещи; ради этого душа должна прилагать значительные усилия, напрягаться, и, как следствие: нервозность будет изгнана!  Для этого надо иметь терпение, но нервозность будет изгнана. А то, что в ином случае стало бы распространяться по всей культуре как всеобщая нервозность, будет  излечено, если человечество поймёт то, что исходит от духовной науки благодаря расширению духовного потока. В то время как в ином случае человечество будет беспокойно трепыхаться, духовная наука, приходя с другой стороны, принесёт исцеление. В то время как психиатр, перед тем, как проникнуть в духовную науку, должен констатировать: нервные проявления возрастают, он потом, возможно должен будет утверждать, что наилучшим лечебным средством против нервных проявлений будет то, что он скажет больному: бери книгу по духоведению на три четверти часа каждый день, и пытайся её проработать; тогда твои нервы станут крепче. Это относится и к вам. Но поверят в такие вещи лишь тогда, если уяснят себе, что в соответствие с приведенным в начале данной лекции сравнении, душевная жизнь не имеет ничего иного по отношению к нервной системе, жизни нервов, кроме того, что эта душевная жизнь вызывает выделительные процессы. Нельзя курировать душевную жизнь, если придавать особую ценность этим выделительным процессам: это будет возможно, если то, что не имеет  дела с выделительными процессами, будет усилено изнутри, будет проникнуто из души посредством того, что в душу будут втекать спиритуальные силы. Придёт время, когда рецепты будут выписывать в соответствие с духовной наукой; будет применяться то или иное, что может быть получено только благодаря духовной науке, особенно в случае заболеваний нового времени.

**

GA 157 (8)

 В духовный мир можно вступить через трое врат. Первые врата можно назвать вратами смерти, вторые врата можно назвать вратами элементов, и третьи врата можно назвать вратами Солнца. Тот, кто хочет идти полным познавательным путём, должен предпринять познавательный путь через все трое врат.

Врата смерти всегда существовали с самых древних времен, когда говорилось о мистериальных истинах, по-настоящему говорилось. Эти врата смерти не могут быть достигнуты, если мы не пытаемся достичь их посредством того, что нам давно известно под именем медитации, то есть отдача какой-либо подходящей для нашей индивидуальности мысли или ощущению, которые мы ставим в центр нашего сознания так, что совершенно идентифицируемся с ними. Конечно, именно на этом пути человеческие усилия легко могут надломиться, поскольку тут имеются действительные неудобства, приходится преодолевать внутренние препятствия, которые надо преодолеть, когда человек всё снова и снова должен предпринимать тихие внутренние усилия, чтобы так отдаться данной массе мыслей, данным ощущениям, чтобы забыть весь мир и жить исключительно в этих мыслях, в этих ощущениях.

///

Существуют монисты и плюралисты. Это рассматривается как мировоззрения. Монисты борются с плюралистами, говоря о множествиенности: монисты же говорят об единстве.

Однако, видите ли, дело таково, что и единство и множественность являются вообще-то понятиями, которые имеют ценность только для физического мира. Считают, что и для духовного мира эти понятия должны иметь ценность. Однако они её не имеют. Тут человек должен сделать для себя понятным то, что хотя он и видит единство, но это единство в следующий же момент ликвидируется и проявляется как множественность. Оно является одновременно единством и множественностью. Так же нельзя переносить в духовный мир обычную арифметику, физическую математику. Это относится к сильнейшим, но в то же время к интимнейшим предрассудкам, когда понятие, годное для физического мира, хотят в том виде, как оно есть, перенести в духовный мир. Но человек должен подходить к порогу духовного мира без всех «пожиток», не будучи отягощён тем, чему он научился в физическом мире, будучи готов оставить это на его пороге. Все понятия, а именно даже те понятия, к которым было приложено максимум усилий, необходимо оставить, и сделать для себя понятным следующее: тут, в духовном мире ему будут даны новые понятия, тут ему будет дано нечто совершенно новое. Эта привязанность к тому, что дает физический мир необычно сильна у человека. То, чем он овладел в физическом мире, он хочет внести в духовный мир. Но он должен иметь возможность встать перед полной табула раса, чистой страницей, встать перед полной пустотой, и позволить быть своим вождём только той, начинающей оживать, мысли. Этот вход в духовный мир назвали вратами смерти по той причине, поскольку это, в сущности, действительно ещё более сильная смерть, нежели физическая смерть. В случае физической смерти люди убеждены в том, что они отлагают своё физическое тело; но мы должны при вступлении в духовный мир решиться на то, чтобы действительно отложить наши понятия, наши представления и идеи, и дать построить наше существо заново.

Итак, таковы первые врата, врата смерти.

///

Вторыми вратами являются врата элементов. Эти врата элементов как вторые врата пройдут те, кто действительно усердно предавался медитации. Однако и организация человека может благоприятствовать даже тому, что он проходит через вторые врата, без того, чтобы пройти через первые. Для действительного познания это не хорошо, но может случиться так, что человек достигает  вторых врат, не пройдя через первые. Настоящее, надлежащее познание дается только тогда, если человек проходит через первые врата и затем сознательно подступает ко вторым. Эти вторые врата проявляют себя следующим образом. Видите ли, когда человек проходит через врата смерти, он, прежде всего, чувствует себя находящимся в некотором состоянии, относительно которого можно видеть следующее: внешне, в своём воздействии на человека, в той форме, как переживает его человек оно подобно сну, но внутренне оно совершенно отлично (от него). Внешне человек во время этого состояния подобен спящему. Как раз тогда, когда мысль начинает оживать, если она начинает быть подвижной, начинает расти, человек внешне пребывает при этом как во сне. Ему не нужно лежать, он может сидеть, но он при этом как во сне. И сколь мало это состояние внешне можно отличить от сна, столь сильно отличается оно от него внутренне. Ибо если человек затем переходит от этого состояния в обычное состояние жизни, он впервые замечает: ты не спал, но ты пребывал в мыслительной жизни точно так, как ты сейчас находишься внутри того, где ты обычно бодрствуешь в физическом мире и с помощью своих глаз смотришь во вне на то, что светится. Но человек также знает:сейчас там, где ты находишься в бодрственном состоянии, ты думаешь, ты делаешь мысли, ты сочетаешь их; но незадолго до этого, когда ты пребывал в том состоянии, мысли делали себя посредством самих себя, делали себя сами. Одна подступала к другой; они готовили, создавали друг друга; одна удалялась от другой, и то, что человек в ином случае делает в мышлении, делалось само собой. Но человек знает: в то время как в ином случае человек есть «я», которое нанизывает одну мысль на другую, приставляет одну мысль к другой, то в течение этого состояния он как бы вплывает в одну, плывёт к другой, он соединён с этим; затем он находится вне (их), в третьей (мысли) и снова подплывает к ней; у него возникает чувство: пространства больше не существует.

Не правда ли, в физическом пространстве  было бы так, что если бы человек направлялся к какому-то пункту и оглядывался, а затем удалялся бы от него, и если бы он затем снова захотел бы подойти к нему, он должен был бы снова пройти тем же путем к нему; он должен был бы проделать путь назад. Этого не происходит в том, ином состоянии. Там пространство не таково; там человек как бы перепрыгивает через пространство. В один момент он находится в одном пункте, в другой  - он снова удаляется прочь. Он не идет сквозь пространство. Пространственные законы упразднились. Он  сам живёт  и ткёт теперь внутри мысли. Он знает: «я» не умерло, оно ткёт внутри мыслительной жизни, но человек, когда он живёт в мысли, ещё не может сразу стать господином своей мысли; мысли создают себя сами. Человек втягивается. Он не сам плывёт в потоке мыслей, но мысли как бы берут его на спину и несут. Это состояние тоже должно прекратиться. И оно прекращается, если человек проходит через врата элементов. Тогда он получает всё в свои руки, произвольно владеет им, и затем может в соответствие с замыслом, целью, придавать мыслям определённый ход. Он живёт тогда со своей волей внутри всей мыслительной жизни. Это опять-таки исключительно важный момент. Поэтому я даже экзотерически указывал на это в открытых лекциях: этой второй (ступени)_ человек достигает благодаря тому, что он идентифицируется со своей судьбой. Благодаря этому он получает власть пребывать внутри тканья мыслей, обладая волей.///

Когда у человека появляется желание посредством силы, полученной из идентификации с судьбой, ткать в мыслях так, чтобы он не просто сопутствовал мыслям, как сопутствует он образам сновидений, но чтобы он при возможности мог гасить ту или иную мысль и мог извлекать другую, итак, чтобы он мог манипулировать волей. Если это начинается, человек действительно должен пережить опыт, который можно назвать прохождением через вторые врата. И тут обнаруживается, что то, в чём человек нуждался как в силе воли, отображается как страшное чудовище. В мистике на протяжении тысяч и тысяч лет это всегда называли встречей со «львом». Человек должен пережить эту встречу со львом. По отношению к чувству она состоит в том, что у человека перед тем как совершить действие в мыслительном мире, перед этой живым связыванием себя с мыслительным миром, реально возникает, можно назвать это так,  - непреодолимый страх, который надо преодолеть так же, как одиночество у врат смерти. У человека возникает страх. Этот страх может маскироваться в самые разные формы того или иного чувства, которые не являются страхом. Но всё же это, главным образом страх перед тем, куда человек входит. Дело в том, чтобы действительно найти возможность совладать с тем животным, с которым человек встречается, с этим львом

**

Третьи врата, к которым следует подойти, есть врата Солнца. И тут мы должны, подходя к этим вратам, снова получить некий опыт. В то время как у врат смерти мы воспринимали окрылённую ангельскую голову, пред вратами элементов воспринимали льва, пред вратами Солнца мы должны воспринять дракона, дикого дракона. И этого дикого дракона мы ещё должны увидеть правильно. Однако Люцифер и Ариман совместно прилагают усилия к тому, чтобы сделать его невидимым, не дать ему показать нам своё духовное лицо, свой вид. Если мы воспринимаем его, то воспринимаем и то, что этот дикий дракон, в сущности, наибольшим образом имеет отношение к нам самим, ибо он соткан из наших инстинктов и ощущений, которые, по существу относятся к тому, что мы в обычной жизни называем нашей низшей природой. Этот дракон содержит все силы, которые мы, например, используем,  -извините за прозаическое выражение,  - для пищеварения и ещё чего-то другого. То, что помещено в нас и отдает силы, чтобы мы переваривали, и для другого, что в узком смысле связано с нашей самой, что ни на есть низшей личностью, является нам в форме дракона.